Как реализовать богатый потенциал горной промышленности Казахстана?

Где взять деньги, чтобы вложить в разработку казахстанских недр? С какими проблемами сталкивается геологоразведка и на что сделает ставку в будущем? Что мешает балансу интересов между государством и недропользователями?

Казахстан сейчас привлекает повышенное внимание, и об этом говорят все: у страны огромный потенциал, выгодное месторасположение и богатые недра. Это из плюсов. А из минусов — «недоделанность» законодательства и межведомственные барьеры. В общем, эксперты отмечают: реальность такова, что просчитать перспективы инвестиций в горное дело весьма непросто.

Про налоги

Главный вопрос, который раздражает инвесторов, — это налоги. В Казахстане налоговое законодательство считается нестабильным. Вот и сейчас в стране разрабатывается новый Налоговый кодекс. А инвесторы хотят предсказуемости, чтобы один раз построить бизнес-модель и потом годами по ней работать. Сюрпризов в виде повышения налогов инвесторам совсем не хочется. Но в Казахстане такое случиться может. Об этом на 13 горно-геологическом форуме «Майнекс Казахстан» говорили аналитики и участники рынка.

«В последнее время часто меняются налоги, тогда как для инвестиционного климата нужна стабильная система налогообложения. Инвестор должен понимать, какую реальную финансовую нагрузку будет нести. Сейчас получается, что инвестор заходит, а потом начинаются совершенно неожиданные вещи», — рассказал исполняющий директор ОЮЛ «Республиканская ассоциация горнодобывающих и горно-металлургических предприятий» Николай Радостовец.

По его мнению, вообще в стране надо если не менять, то хорошенько шлифовать и совершенствовать всё законодательство, которое хоть как-то, даже совсем немножко, касается горного дела.

«Инвестор приходит в Казахстан и понимает, что здесь есть неупорядоченность, недоделанность, всё время межведомственные барьеры. (…) Кодекс о недрах сегодня недееспособен для оперативного принятия решений. У нас недостаточно высокий рейтинг (инвестиционной привлекательности института Фрейзера, — прим. ред.). Нам нужно отказаться от экономической экспертизы. (…)

Звучали примеры получения экологических разрешений, но у нас не решены вопросы по земле, по водному кодексу. Ключевой тезис, который мы ставим сейчас: в создании новой законодательной базы по недропользованию ключевым министерством нужно сделать МИИР (Министерство индустрии и инфраструктурного развития)», — считает эксперт.

На форуме прозвучала мысль, что размер налогов в горном деле вообще должны определять недропользователи, а не финансовые ведомства, такие как Минфин, которого больше заботит бюджет страны, а не инвестклимат.

«С инвесторами нужно работать в плане привлечения и стимулирования, чтобы строились фабрики и заводы, а не думать о прямолинейных поступлениях налогов в бюджет», — считает главный консультант CSA Global Хайрулла Абен.

«Любые увеличения налогового бремени предлагаем сделать через процедуру анализа на инвестиции. То есть если инвестор пришёл и сказал, что увеличение налогов убьёт его проект: или сделает нерентабельным, или он не сможет получить финансирование от банков, — то правительство обязано принять это во внимание», — заявил партнёр ТОО «Юридическая фирма GRATA» Алмат Даумов.

По его словам, лучшим вариантом будет, если Казахстан вернётся к практике роялти, как это было раньше и как это делается в Западной Австралии, опыт которой в горнорудном деле считается образцово-показательным.

«Налоги — это действительно головная боль, не в смысле ставок, а в смысле подходов. У нас отраслевое законодательство подчинено налоговой политике. Почему так? Отраслевое должно подчиняться налоговому? Разве не налоговое обслуживает отраслевое? Эта проблема на самом деле уже 30 лет длится», — возмущался налоговой проблемой партнёр юридической компании Haller Lomax Тимур Одилов.

Николай Радостовец, кстати, также заявил, видимо, высказываясь от лица своей организации: «Мы настаиваем, чтобы в геологоразведке, как было раньше, убрали НДС (налог на добавленную стоимость). И не надо возвращаться к налогу на сверхприбыль, потому что в мировой практике такое не применяется».

Несправедливым, по его мнению, является и тот факт, что недропользователи, к примеру, строят школы, занимаются посадкой деревьев, несут другие социальные финансовые нагрузки, но на размере налогов это никак не отражается.

«Нам нужно перейти на международную систему оценки КНН (коэффициент налоговой нагрузки), — уверен г-н Радостовец.

На защиту казахстанского законодательства в части налогов встал замглавы МИД Алмас Айдаров. Он сообщил, что государство будет идти навстречу и проявлять большую гибкость, если месторождение бедное или нужны серьёзные вскрышные
работы.

«В этом году, по просьбе крупных недропользователей мы внедрили новый инструмент для тех, кто желает: на 10 лет можно зафиксировать ставки налогов, акцизов и экологических сборов», — рассказал г-н Айдаров.

Про лицензии

За последние пять лет (но по факту три, за минусом двух ковидных лет) в Казахстане было выдано две тысячи лицензий на геологоразведку. Это очень много. Но бума в отрасли не случилось. И тому есть несколько причин.

Внезапно обладатели лицензий на недра выяснили, что на пути к подземным ресурсам стоят фермеры, которых больше интересуют наземные богатства. Уступать своё право на землю сельхозпроизводители без боя не хотят. Каждый раз вопрос приходится решать либо на уровне местной исполнительной власти, либо в суде.

«Мы изучили всю судебную практику, когда недропользователь, получив лицензию на добычу, должен был решать вопрос с землепользователем. Если акиматы отказывались изымать спорную землю для госнужд, то суды всегда признавали право за недропользователем. В этой части кардинального изменения законодательства не требуется, и непонятно почему Минсельхоз и МИИР считают такую ситуацию тупиковой.

Можно фермерам возместить упущенную выгоду, но, когда землепользователь говорит про долю от добычи твёрдых полезных ископаемых и пытается каким-то образом считать свою компенсацию, это, конечно, перебор. Нужно занимать более активную позицию в том плане, чтобы землепользователи не переоценивали принадлежащие им права», — объяснил нюансы в спорах за землю Алмат Даумов.

Вторая проблема — это когда большой участок разделён на несколько лицензий.

«Допустим, есть большая разведочная площадь, но месторождение состоит из ряда участков. Текущее законодательство говорит, что одна лицензия — это один участок. Технически сложно объединить несколько участков в одну лицензионную территорию. А на одно месторождение может быть три или четыре лицензии.

Это абсолютно некомфортно с точки зрения налогового законодательства, потому что необходимо вести раздельный учёт. Одни и те же затраты и одна и та же эскалация, но раздельный учёт. Здесь нужно либо менять налоговое законодательство, либо возвращаться к предыдущей практике, когда существует одна лицензия и к ней два или три горных отвода», — объяснил юрист.

Есть ещё один любопытный кейс, о котором рассказал Алмат Даутов.

Ситуация, прямо скажем, для Казахстана нестандартная, потому что в нашей стране к выходу на IPO принято готовиться годами. Но австралийская компания, которая собиралась выкупить право на недропользование у казахстанских акционеров, решила немедленно выпустить акции и поднять таким способом финансирование.

«Встал вопрос: может ли австралийская компания, ещё не имея контроля над казахстанским активом, получить разрешение на IPO? Законодательство в этом плане немного не конкретное, и получается, что всё зависит от профильного ведомства. Если в министерстве займут консервативную позицию, то с выходом на IPO и получением финансирования таким способом могут быть большие проблемы», — рассказал г-н Даутов.

Про конфликты

Интересная ситуация развивается вокруг полного перехода на стандарт CRIRSCO и Кодекс KAZRC. Казахстан приняли в организацию CRIRSCO семь лет назад, но дальше всё пошло как-то очень медленно. Участники рынка до сих пор не могут определиться, во благо это обернётся или во вред.

«Введение CRIRSCO ведёт к селективной и варварской разработке недр?» — спросил Тимур Одилов на правах модератора сессии о приоритетах развития геологической отрасли у председателя исполнительного Комитета ПОНЭН (ОО «Профессиональное объединение независимых экспертов недр») Георгия Фреймана.

«Если бы это было так, ведущие горные компании, мировые горные державы с высокоразвитым минерально-сырьевым комплексом давно бы уже находились где-то на запятках своей хозяйственной деятельности. Мы идём вслед за теми передовыми странами, которые давно живут в этой системе, которая обеспечивает оптимальные условия для ведения горного производства в рыночной системе хозяйствования», — ответил Фрейман.

Он добавил, что для того, чтобы был осуществлён успешный полный переход на стандарт CRIRSCO, Казахстану необходимо только одно условие: чтобы ассоциация KAZRC и ПОНЭН действовала абсолютно консолидировано совместно с Комитетом геологии и МИИР, как это было в самом начале.

Действительно, большинство горнодобывающих стран в мире объединяет именно стандарт CRIRSCO. Но в Казахстане многие всё ещё цепляются за КГЗ (Государственную комиссию по запасам).

«Казахстан перенял стандарты ГКЗ от Советского Союза. И эти стандарты прекрасно работали в условиях, когда государство владело всеми активами. Но на сегодняшний день, в условиях рыночной экономики, это не самый эффективный подход, в частности, для привлечения инвесторов. Самое главное преимущество в международных стандартах — это прозрачность и независимость отчётности компетентных лиц», — заключил Хайрулла Абен.

Текст: Катерина Клеменкова