Репортаж с угольной шахты «Казахстанская»

Луч фонаря осветил в темноте землю вперемешку со множеством кабелей — мощный механизм словно силой был вдавлен в узкий подземный коридор. Рядом нет ничего похожего на проход. «Они здесь не пройдут. Нужно попробовать с той стороны».

Резкий голос раздался из ниоткуда … Мы на глубине 500 метров под землёй в очень тесном пространстве, и слово «пройти» здесь означает «пролезть», «протиснуться», «проползти». Это угольная лава. Угольная лава шахты «Казахстанская», где утром 17 августа случилась трагедия, которая не оставила равнодушными ни представителей отрасли, ни обывателей, ни правительство.

Часть I. Подземные сотрудники

Если в Google задать запрос «профессия шахтёр», то за 0,42 секунды поисковик выдаст 225 тысяч результатов, и в первых же строчках можно прочитать, что эта «работа характеризуется преимущественно умеренной напряжённостью (II и III класс), высокой степенью тяжести (III класс), а также воздействием шума (в пределах III класса) и аэрозолей (также в пределах III класса)».

Если сказать проще, то шахтёр — одна из самых опасных профессий в мире, а условия труда максимально тяжёлые. В большинстве рейтингов шахтёр занимает первую строчку из топа-10 самых трудных и опасных профессий. Но есть и плюсы: работа горняков очень почётная, она хорошо оплачивается.

На шахте «Казахстанская» в Карагандинском угольном бассейне работают 1 533 человека, из них 1 293 день за днём на шесть часов в свою смену спускаются на 500 метров под землю — их называют «подземные сотрудники».

«Чувствуете запах? Так пахнут деньги», — пошутили шахтёры, когда в компании с журналистами и художниками спускались вниз, под землю, в шахтной клети. Клеть спустилась как-то быстро, кажется, что даже быстрее лифта в современных городских высотках.

Да, шахта «Казахстанская» в структуре «АрселорМиттал Темиртау» считалась самой передовой и самой безопасной. Сюда приезжали журналисты, чтобы своими глазами увидеть, как устроена современная шахта, в каких условиях работают шахтёры. Сюда спускались художники, чтобы под землёй, в спецодежде, в огромных резиновых сапогах и с ярким фонарём на каске в полной мере осмыслить труд горняков, найти идеи и получить вдохновение для своих картин.

«100% гарантии безопасности мы дать не можем, но на 98% практически уверены, что всё пройдёт хорошо», — подбадривали организаторы таких «экскурсий в подземелье», сотрудники пресс-службы «АрселорМиттал Темиртау».

Гарантия в 98% — немало, но оставшиеся 2%, как оказалось, со счетов сбрасывать нельзя.
Серьёзную опасность в шахте представляет метан. Каждый подземный сотрудник «АрселорМиттал Темиртау» хорошо знает: когда концентрация этого газа в воздухе увеличивается, то даже от малейшей искры может случиться большой взрыв.

В шахте почти так же, как метан, взрывоопасна и угольная пыль, но если метан не увидеть и не почувствовать (метан не имеет ни цвета, ни запаха, шахтёры его называют «гремучий газ»), то каменноугольную пыль видно невооружённым глазом: в заливном свете от фонаря на каске очень хорошо заметна чёрная угольная пыль, которая густо висит в воздухе.

«Метана много. Все пласты находятся в метановой зоне», — шахтёры без капли страха констатируют природную особенность Карагандинских шахт. Метан из угольных пластов здесь высвобождается очень тяжело, из-за чего Карагандинские шахты считаются одними из самых опасных в мире. Под землю нельзя спускаться с телефоном, смартфоном, фотоаппаратом, вообще любой электроникой. Несертифицированная техника строго запрещена, всё должно быть только взрывобезопасным. И это требование относится к любой шахте в любой точке мира.

Шахтёры рассказывали, что уровень метана замеряют в круглосуточном режиме, а газ выкачивают (в восьми шахтах «АрселорМиттал Темиртау» применяются разные виды дегазации). При определённой концентрации газа срабатывает датчик, тогда оборудование отключается, и у шахтёров начинает мигать фонарь, закреплённый на каске. Так работает система подземного позиционирования.

Часть II. Система позиционирования

«Казахстанская» была первой шахтой республики, где установили систему позиционирования. Причём не просто первой среди шахт «АрселорМиттал Темиртау», а первой в стране. «Казахстанскую» тогда стали называть одной из самых передовых и современных шахт по добыче угля.

«Да, это у нас передовая шахта», — подтверждала репутацию «Казахстанской» менеджер по корпоративным коммуникациям «АрселорМиттал Темиртау» Мария Пискарева.

По её словам, из всех жизненно важных интересов в шахте главное — это обеспечение безопасности.

Установить мировой рекорд по проходке за смену, как когда-то это сделал Стаханов, тоже желательно, руководством приветствуется и поощряется, но безопасность — это основное. Строгие внутренние правила, современные технологии «слежки и наблюдения в шахте» (так просто, в двух словах, горняки описывают систему позиционирования) — всё это объясняется только одним: с контролем за безопасностью и на «Казахстанской» всё было очень жёстко.

«Позиционирование позволяет точно определить количество людей в шахте и их местоположение. Установлена система радиосвязи, видеоконтроля, автоматического оповещение о газоконцентрации, есть самодиагностика оборудования», — рассказывал механик участка ВТБ по позиционированию «АрселорМиттал Темиртау» Кайрат Касимов.

Система позиционирования появилась на «Казахстанской» четыре года назад, в 2019 г. 1850 аккумуляторных головных светильников были оснащены так называемыми метками позиционирования и поиска. Благодаря этим меткам на больших экранах в диспетчерской можно наблюдать, как и куда перемещается шахтёр. Если человек длительное время находится без движения, то специальный датчик, прикреплённый к его фонарю, сообщит об этом наверх.

«Диспетчерская — это голова шахты. Диспетчер шахты — это второй человек после директора. Он руководит полностью поверхностью и подземкой. Вся информация скапливается здесь — это центр», — так объяснил всю важность работы Кайрат Касимов.

На экранах в диспетчерской можно увидеть схему (в реальности её протяжённость около 79 км) и точки с номерами на этой схеме. Каждая точка — это шахтёр. На небольшом отрезке схемы собралось 15 «точек» — это бригада горного мастера третьего участка. Система по табельному номеру способна выдать информацию по каждой «точке»: должность, фамилию, имя и отчество, время без движения, заряд аккумулятора, показания газоанализатора…

«Каждый головной светильник у нас подключён к системе позиционирования, в случае аварии мы будем знать о каждом сотруднике, о каждом его передвижении: куда пошёл, где находится, вдруг он идёт прямо в очаг пожара», — рассказал г-н Касимов и добавил, что, если лампа шахтёра начинает мигать, значит что-то не так, что-то случилось.

Шахтёр этот сигнал об опасности понимает и начинает действовать по инструкции (при возникновении любой нештатной ситуации есть инструкция, где чётко описано, что нужно делать).

«Из забоя специальные датчики передают информацию на поверхность, то есть система позволяет контролировать передвижение подземного персонала и транспорта по горным выработкам и обеспечивает практически полное покрытие радиосвязью. Но в саму лаву (где и добывают уголь, — прим. ред.) возможности завести датчики нет. Лава постоянно в движении, поэтому внутри неё налажена громкая связь с диспетчером, то есть там другая система, но в любом случае всех оповестят об опасности», — уточнил г-н Касимов.

О том, что шахта — место очень опасное, никто не забывает ни на минуту. Главный риск шахтёры видят даже не в том, что дышать приходится густой чёрной пылью, что от высокочастотного (III класс) шума не спасают беруши, что сильный сквозняк и ветер завывает и свистит, что в темноте видно только то, что освещает фонарь, закреплённый на голове… Все эти факторы второстепенны, главные опасности — выброс метана, взрывы, завалы, пожар.

«У нас очень метанообильные условия, опасные по внезапным выбросам угля и газа, поэтому не любое оборудование подходит, есть определённые требования. В Караганде на шахтах есть такие пласты, как d6 и К12. Одни из самых больших показателей проницаемости газа установлены именно для этих угольных пластов», — пояснил Кайрат Касимов.

Систему позиционирования внедряли в сотрудничестве с украинской компанией-интегратором «Дейта Экспресс». В технической характеристике говорится, что «в системе подземных горных выработок проложено 36 километров оптоволоконного кабеля и 54 километра телефонного, через каждые 100 метров установлены 550 выносных радиомодулей».

«Внедрение каждого цифрового оборудования сопряжено с длительными переговорами с производителем, приезжают специалисты, смотрят, анализируют, потому что систему необходимо интегрировать в конкретные горно-геологические условия, адаптировать к нашей
метанообильности», — объяснила Мария Пискарева.

Система «Энергодиспетчер» позволила визуализировать схемы электроснабжения шахты, а информация о состоянии ячеек КРУВ-6 выводится на пульт диспетчера.

КРУВ-6 — рудничные взрывобезопасные комплектные распределительные устройства, которые специально созданы для шахт опасных по газу и пыли в связи с потребностью повышения номинальной мощности отключения (при срабатывании датчиков, замеряющих уровень метана, оборудование сразу же должно отключиться, и толстый слой угольной пыли не должен этому помешать). Также в комплект поставки вошли 14 стационарных радиостанций для электровозов и 60 переносных для оперативной связи.

Общая сумма инвестиций, которую компания потратила на систему подземной связи и позиционирования, составила $1,5 млн. Об этом много писали в прессе. «Шахта Казахстанская — ведущая шахта в ближайшие 20 лет, мы там будем добывать уголь в трёх пластах», — ровно год назад цитировали казахстанские СМИ слова технического директора угольного департамента Андрея Белого. Запасов угля на шахте, по его приблизительным оценкам, должно хватить как минимум до 2041 года.

Часть III. С учётом специфических условий

«Не только система позиционирования и радиосвязи внедряется на шахтах в целях безопасности. Модернизация — непрерывный процесс. Мы постоянно обновляем производственные мощности для повышения безопасности», — говорят в пресс-службе «АрселорМиттал Темиртау».

В 2020 г. управление «Спецшахтомонтаждегазация» Угольного департамента АО «АрселорМиттал Темиртау» в соцсетях рассказывало о новом буровом станке СБГ-300 — первом образце оборудования для подземного бурения, изготовленного казахстанским производителем, заводом многопрофильного оборудования в Петропавловске (аналог украинских станков СБГ-1М для бурения дегазационных скважин, которые многие годы работали на карагандинских шахтах). Тогда посчитали, что оборудование себя неплохо показало и, возможно, станет полноценной отечественной альтернативой немецкому.

Но в итоге приобрели оборудование немецкого производителя. В «АрселорМиттал Темиртау» купили 24 буровых установки компании Hazemag Mining (считается одним из ведущих мировых производителей горно-шахтного оборудования).

Буровые станки Hazemag, как пояснили в «АрселорМиттал Темиртау», «предназначены для бурения скважин в проходческих забоях для предотвращения горных ударов и выбросов, то есть для создания безопасных условий труда в первую очередь для буровиков и для всех остальных работников шахт».

Чтобы произвести пусконаладочные работы и обучить персонал, в Караганду приезжал исполнительный директор Hazemag Mining, доктор Франк Бауер. Он отмечал, что, несмотря на то, что буровые машины уже успешно работают на шахтах в Германии, России и других стран, для карагандинских шахт оборудование пришлось дорабатывать и оптимизировать «с учётом специфических условий».

Также в «АрселорМиттал Темиртау» рассказали про проходческие комбайны EBZ200M-2A производства Sany Heavy Equipment Co. Ltd, которые были приобретены для переоснащения проходческих забоев. Управляется комбайн удалённо: не только производит бурение, но и устанавливает анкеры (что исключает нахождение людей в опасной зоне при выполнении работ).
Сборкой и наладкой комбайнов занимались совместно — в помощь местным специалистам приезжали китайские мастера от завода-изготовителя (к слову, на сборку первого комбайна ушло около двух недель). Общая сумма инвестиций в обновление парка проходческой техники составила более $27,6 млн.

Чтобы оценить работу нового проходческого комбайна, нужно было дойти до самой лавы, но сделать это не просто. Не все в группе смогли преодолеть такой «поход». Бесстрашие и отвага, а ещё неплохая физическая форма — только сочетая в себе эти три качества, неподготовленный человек, изнеженный офисной работой, сможет добраться до лавы. Просто добраться, чтобы посмотреть, как комбайн дробит породу, продвигаясь всё глубже.

Часть IV. Не увеселительная прогулка

Пролазить, протискиваться, ползти приходится в жёсткой спецовке, больших резиновых сапогах, в каске с фонарём, соединённым с аккумулятором на спине и системой «самоспасатель» через плечо (это цилиндрической формы коробочка весом более 3 кг, самоспасатель не фильтрует воздух, как противогаз, а с помощью химической реакции вырабатывает смесь, пригодную для дыхания).

«Задержать дыхание, перевести самоспасатель в положение спереди, сорвать крышку до конца, чтобы сработал пусковой механизм. Если не сорвать крышку до конца, механизм не сработает», — объяснял принцип работы устройства и технику безопасности перед спуском в шахту помощник начальника участка ВТБ по плану ликвидации аварий Владимир Пятницкий.

Самоспасатель способен около часа обеспечивать воздухом при задымлении, если при этом человек передвигается размеренным шагом (с работающим самоспасателем нельзя бежать, чтобы не сбилось дыхание). Если человек не двигается, то воздуха хватит минут на 300.

«В случае чрезвычайной ситуации главное — обращать внимание на направление движения вентиляционной струи: сначала идёте по ходу дыма, то есть ветер должен дуть в спину, а затем навстречу свежей струе воздуха. Необходимо выйти к воздухоподающему стволу», — инструктировал Владимир Пятницкий.

На «Казахстанской» три воздухоподающих ствола. Сразу сориентироваться в схеме проветривания шахт и понять, куда указывают красные стрелки (красным цветом обозначены струи свежего воздуха), очень сложно. Если человек находится в самой дальней точке от выхода на поверхность, то его маршрут составит 2 км, а если из-за задымления нужно идти в обход, то прошагать по шахте придётся около 4 км.

Воздуха, вырабатываемого самоспасателем, на этот путь должно хватить. В здание шахты не войти без теста на наличие алкоголя: при малейшей доле промилле система блокирует вход и немедленно сообщает на пульт охраны. Если сотрудник не согласен с «показаниями» алкотестера, ему предстоит пройти медицинский осмотр и сдать биопробы.

«Согласно стандартам, если система зафиксировала до 0,5 промилле, разбирается постоянно действующая комиссия и обычно выносится строгий выговор, а если свыше 0,5 — имеем право расторгнуть трудовой договор», — объясняет сотрудник охраны строгие правила на трезвость.

Он показал на экране монитора фотографию женщины — на днях алкотестер обнаружил в её выдохе 0,37 промилле.

«Пропуск блокируется, и ни один турникет на предприятии её уже не пропустит. Мы просим написать объяснительную и провожаем в медпункт, где медсестра повторно проверит и составит акт».

Чтобы спуститься в шахту, необходимо и пройти через медпункт, где проверяют давление и пульс. То есть подземные сотрудники должны быть трезвыми и здоровыми, иначе допуск будет закрыт.
Все эти процедуры при входе дают чёткое понимание — спуск в шахту не увеселительная прогулка. Надевая через плечо самоспасатель, закрепляя в ламповой фонарь на каске, вероятность угрозы жизни осознаёшь очень хорошо.

Шахтный подвесной дизелевоз «Феррит» добавляет впечатлений. Локомотив чешского производства, конечно, не передвигается со скоростью американских горок, но адреналина всё равно добавляет.

Часть V. В рейтинге опасных профессий

В прошлом году Казахстан добыл 113,9 млн тонн угля — это, в общем-то, рекордный объём. Шахта «Казахстанская» в год может добывать 2,7 млн тонн — такая у неё проектная мощность. Здесь добывается уголь коксующихся марок КЖ (обладает самой высокой степенью коксуемости, практически не содержит примесей) и К (содержит много витринита с высокой степенью метаморфизма).

В 2019 г. отмечался полувековой юбилей шахты («Казахстанская» была заложена в 1957 г., сдана в эксплуатацию в июне 1969 года). Руководство «АрселорМиттал Темиртау» тогда отметило, что за 50 лет беспрерывной работы горняки добыли 79 млн тонн угля и прошли 607 км горных выработок.
Трагедия, которая произошла утром 17 августа, приостановила все планы на год — именно столько времени, по словам сотрудников МЧС, нужно, чтобы аварийные выработки полностью остыли.

Аварийный участок, где произошёл пожар, будет законсервирован, а на самой шахте все работы по добыче угля будут приостановлены. Большая часть шахтёров перейдёт работать на другие шахты (у «АрселорМиттал Темиртау» в Карагандинской области всего 8 шахт, включая «Казахстанскую»). Примерно 40% персонала останутся на «Казахстанской», чтобы следить за техническим состоянием месторождения.

Когда загорелась конвейерная лента, в забое находились 227 человек. На поверхность смогли подняться только 222… Гибель пятерых шахтёров стала настоящей национальной трагедией Казахстана.

Спасатели тушили пожар больше трёх недель, усложняла ситуацию газовая обстановка, горные выработки рушились. Как считают следователи, произвести обследование горных выработок не получится — огонь уже давно уничтожил все улики.

Версию о предумышленном поджоге, которая появилась спустя пару дней после аварии, уже опровергли. Сейчас следственная группа опрашивает свидетелей пожара и назначает ряд экспертиз. Предполагаемые причины возгорания пока не называют. Следствие по делу о пожаре в шахте находится на начальной стадии.

«С глубокой скорбью в сердце, от  имени коллектива АО «АрселорМиттал Темиртау», выражаю искренние соболезнования семьям, родным и близким безвременно погибших коллег-шахтёров. Это тяжёлая потеря, большое горе для семей и для всех нас. Разделяя горечь невосполнимой утраты, мы окажем всестороннюю помощь и поддержку семьям погибших коллег.

Также всестороннюю заботу и помощь в реабилитации получат все пострадавшие сотрудники. 20 августа объявляется днём траура в АО «АрселорМиттал Темиртау», — эти слова соболезнования генерального директора АО «АрселорМиттал Темиртау» Владимира Яблонского опубликованы на официальном сайте компании.

Исполнительный директор УД АО «АрселорМиттал Темиртау» Виктор Гафиулов сообщил, что компания выполнила обязательства по затратам на погребения и перечислит родным погибших помощь в размере 10 годовых заработных плат.

Свести к нулю число несчастных случаев со смертельным исходом на угольных предприятиях — такая задача стоит перед всеми шахтами в любой точке мира, но пока шахтёр всё ещё занимает первую строчку в рейтинге самых трудных и опасных профессий.

Когда номер был уже почти готов, пришло трагическое известие: на шахте им. Костенко в результате взрыва метана погибли 45 человек. В нарушение Правил обеспечения промышленной безопасности для опасных производственных объектов, ведущих горные и геологоразведочные работы, на шахте отсутствовала система позиционирования. Это выявила плановая проверка департамента промбезопасности, во время проведения которой и прогремел взрыв.
А на следующий день президент республики раскритиковал руководство «АрселорМиттал Темиртау», после чего компания передала право собственности правительству.

Специальный репортаж об угольной шахте «Казахстанская» холдинга «АрселорМиттал Темиртау». Текст: Катерина Клеменкова, фото предоставлены компанией «АрселорМиттал Темиртау»