«Грязное» топливо: почему казахстанский уголь на экспорт подорожал вдвое

Уголь, который казахстанские компании отправляют на экспорт, резко вырос в цене: по итогам восьми месяцев 2022 года объёмы поставок увеличились и цена взлетела почти в два раза. 

В отрасли отмечают, что, несмотря на то, что всё больше компаний ставит целью сократить свой углеродный след, покупатели на уголь всегда находятся. Важнейшим экспортным рынком для казахстанского угля остаются Россия, Кыргызстан и Узбекистан, хотя в этом году ситуация изменилась.

В материале dprom.kz — интересные факты о том, как Казахстан торгует углём и каким видят эксперты будущее ископаемого топлива. 

Часть I. Казахстанский уголь отправился в Европу 

Центр развития торговой политики QazTrade опубликовал отчёт о ключевых тенденциях на мировом рынке угля и их влиянии на казахстанскую угольную промышленность. Согласно этому документу, 98% роста добычи угля произошло за счёт увеличения экспорта. Казахстан отправил в третьи страны (читай в Европу) в два раза больше угля. 

Выводы, которые делают авторы исследования:

• при сохранении нынешних тенденций можно предположить, что объёмы поставок казахстанского угля за 2022 год могут вырасти на ~70%;

• несмотря на то, что развитые страны постепенно отказываются от угля, сохраняющиеся высокие цены на природный газ, вероятно, приведут к увеличению спроса на уголь;

• мировое потребление угля вырастет на 0,7% в 2022 году, достигнув восьми млрд тонн по итогам года, потребление угля в ЕС вырастет на 7% в 2022 году;

• ключевую роль в определении цен на уголь играет ужесточение санкционных мер в отношении России, одной из основных стран-экспортёров;

• по прогнозам рост цен на уголь продолжится, и в январе 2023 года ожидается цена на уровне $460 за тонну, в мае — уже $500.

Казахстанский уголь в Европе пытается занять место российского, который теперь в большем количестве, как считают эксперты рынка, идёт в Китай. Впрочем, республика не скрывает своих намерений заместить Россию в экспорте угля в Европейский союз настолько, насколько сможет. 

Более того, в СМИ просочилась информация, что экспортировать уголь из страны пытаются даже таким дорогостоящим способом логистики, как автотранспорт (правительство, в свою очередь, собиралось вводить временный запрет на вывоз угля). То есть уголь стал настолько дефицитным, дорогим и востребованным, что даже транспортные расходы, которые, по некотором данным, выросли больше, чем на 400%, не “убивают” рентабельность.

Это доказывают и недавние исследования мониторингового агентства Energyprom.kz. Всего за восемь месяцев Казахстан экспортировал 22 млн тонн каменного угля на сумму $653,2 млн. Объём экспорта вырос на 18,5%, тогда как выручка от экспорта увеличилась сразу в 2,2 раза. 

Но интересно посмотреть на эти цифры более детально.

• В страны СНГ Казахстан отправил 14,3 млн тонн угля (на 4,1% меньше, чем показатель прошлого года). Основным импортёром стала Россия, которая купила 13,4 млн тонн угля (или плюс 9,2% за год). В тройку главных экспортёров казахстанского угля вошли также Кыргызстан и Узбекистан.
• В остальные страны мира из республики отправилось 7,7 млн тонн угля, это в 2,1 раза больше, чем за аналогичный период предыдущего года. Основной объём поставок из Казахстана пришёлся на Швейцарию (5,2 млн тонн), Польшу и Кипр. При этом стоимость экспорта выросла в 8,6 раз, до $451,6 млн. 

Конечно, пока неясно, станет ли такой рост поставок на рынке энергетических углей долгосрочной тенденцией. Но 2022 год (в условиях мирового энергетического кризиса) снова заставил использовать “грязное ископаемое топливо” даже в тех странах, которые заявляли о своих твёрдых намерениях ради борьбы с глобальным потеплением перейти на чистую «зелёную» энергетику. 

«Ряд экспертов считают, что за счёт объектов возобновляемой энергетики, поддерживаемых системой накопления электроэнергии, можно закрыть 70% потребления. Остальные 30% (в часы-пик потребления, высокого спроса, временной недоступности энергии ВИЭ) будут поставляться электростанциями с низкоуглеродистыми технологиями, такими как атомные станции, ТЭС с системами улавливания СО₂, водородными электростанциями и другими способами», — говорит руководитель научного проекта в Назарбаев Университете, доктор технических наук, профессор Калкаман Сулейменов.

Тем временем верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель призвал создать транспортный коридор (для углеродных энергоресурсов в том числе) через Казахстан в обход России.

«Как ЕС (…), мы должны углубить наши связи с регионом и использовать тот огромный потенциал, который он может предложить с точки зрения поставок энергии, критически важного сырья и новых транспортных коридоров, не зависящих от России (так называемый Средний коридор, или Транскаспийский коридор)», — написал Жозеп Боррель в блоге на сайте Европейской службы внешнеполитической деятельности.

Часть II. Сколько электричества потребляет майнинг криптовалют

С другой стороны, за январь — сентябрь 2022 года Казахстан добыл 86,7 млн тонн каменного угля (сюда входят угольный концентрат и бурый уголь). В прошлом году этот показатель был на 5,6% меньше (в течение последних пяти лет в среднем в стране ежегодно добывалось 110 млн тонн каменного угля). Увеличение добычи угольного топлива эксперты объясняют стремительными темпами роста выработки электроэнергии. 

«Конечно, рост добычи в последнее время напрямую связан с ростом потребления угля в энергетике. Специалисты обязаны отслеживать тенденции рынка, чтобы в полной мере удовлетворить прогнозируемый спрос, а рост энергопотребления в Казахстане сейчас составляет около 3% в год», — говорит Калкаман Сулейменов. 

По словам г-на Сулейменова, большое количество электроэнергии уходит на майнинг криптовалюты.

«Дело в том, что добывать криптовалюту можно, только используя работу компьютеров, которые затрачивают при этом немало электроэнергии. Ещё буквально  три года назад у нас был профицит электроэнергии, и вдруг потребление электричества резко подскочило. Майнингом занимается не один компьютер, а сеть компьютеров — огромные фермы, которые работают практически безостановочно полные 24 часа.

Пожалуй, у всех на слуху, что потребление электроэнергии на производство криптовалют в Казахстане составляет порядка 1,5 тысячи МВт. Эти данные мы также берём за основу, чтобы вычислить, сколько электричества расходуется и сколько нужно произвести, чтобы дома, больницы и школы не остались без света», — пояснил профессор.

По данным QazTrade, на внутренний рынок в среднем направляется 83–84 млн тонн каменного угля (63,1% добытого угля потребляют энергопроизводители и население, в отопительный сезон потребление растёт на 20%).

«При сохранении текущих объёмов внутреннего потребления имеющихся мощностей добычи достаточно для наращивания экспорта на 80% от объёма 2021 года. Рассматриваемый на данный момент запрет экспорта направлен на предотвращение дефицита угля на основе ажиотажного спроса с началом отопительного сезона», — пишут авторы исследования. 

Из-за ажиотажного спроса или же реального дефицита в октябре на внутреннем рынке каменный уголь подорожал. Как сообщает Energyprom.kz, больше всего рост цен почувствовали жители Улытауской области: здесь за год уголь стал дороже на 57,4%. На втором месте оказалась Абайская область, где цена за год выросла на 18,6%, а на третьей строке расположилась Северо-Казахстанская область, где с начала года цены выросли на 18,5%. Кызылординская область с показателем в 0,3% зафиксировала наименьший годовой рост цен, а её соседкой по рейтингу стала Западно-Казахстанская область, где цены на уголь остаются стабильными.

Между тем на биткоины, которые добываются с помощью электричества, вырабатываемого при сжигании угля, с начала года введены дифференцированные ставки налога. Как объяснил министр национальной экономики Алибек Куантыров, эта мера продиктована необходимостью выровнять нагрузки и снизить потребление электроэнергии. Но если майнингом занимаются на электроэнергии, произведённой из возобновляемых источников, то ставки снижаются.

Углеродный налог на криптовалюту в Казахстане сейчас составляет один тенге за один кВт/ч потребляемой электроэнергии. Впрочем, Миннацэкономики на этом останавливаться не собирается и планирует повысить ставку налога на майнинг в 10 раз — с одного до 10 тенге за кВт/ч.

Часть III. Какие перспективы у угля?

Тренд последних лет, когда угольная генерация активно вытеснялась из энергетики, меняется. Как сообщил член правления Jamestown Foundation Мэтью Брайза во время конференции KIOGE-2022, «произошло некоторое переосмысление, и этой зимой ожидается рекордное потребление угля в мире».

Несмотря на опасения учёных-экологов, «грязное топливо» возвращается, потому что в мире обнаружился дефицит энергоресурсов.

«Безусловно, очень важно развивать зелёную энергетику. Но о полной декарбонизации экономики Казахстана говорить пока рано. Если угольная энергетика вдруг остановится, то случится энергетический коллапс, потому что за счёт возобновляемой энергетики проблему надёжного электрообеспечения не решить», — считает Калкаман Сулейменов.

По словам эксперта, в стране ежегодно нужно строить солнечные и ветростанции по 1,5–2 тысячи МВт, чтобы к 2050 году Казахстан, который подписал Парижское соглашение по изменению климата, смог выполнить свои обязательства по решению проблем глобального изменения климата.

«Нужны очень большие мощности и очень большие вложения. Кроме самих станций ВИЭ, необходимы накопители энергии, потому что сегодня солнце светит и ветер дует, а завтра нет ни солнца, ни ветра, а электроэнергия нужна», — объясняет г-н Сулейменов.

В Казахстане угледобыча ведётся в трёх регионах: в Карагандинской, Павлодарской и Восточно-Казахстанской областях. По данным Energyprom.kz, в Павлодарской области объём добычи угля составил 50,3 млн тонн (на 4,9% больше, чем в прошлом году), в Карагандинской — 28,2 млн тонн (плюс 1,9% за год). Страна занимает восьмое место в мире по объёму доказанных запасов угля. Вклад в ВВП составляет около 1,5%.

«Около 60% электроэнергии в стране вырабатывается с использованием угля. Заместить угольную энергетику за счёт возобновляемой либо атомной в ближайшее время никак не получится. Мы не сможем резко остановить все наши угольные ТЭС, а это 14 тысяч МВт.

Анализ показывает, что даже к 2050 году в Казахстане все равно будут работать угольные электростанции. Конечно, мощность их будет меньше, чем сегодня, но они будут. Угольная энергетика в любом случае останется, но она будет другая», — говорит Калкаман Сулейменов. 

Впрочем, у угля есть и более оптимистичные перспективы. Ряд обстоятельств указывает, что ситуация может развиваться в совершенно противоположном направлении. И дело даже не в дефиците и дороговизне энергоресурсов.

«Угольная энергетика вполне может считаться чистой. Есть технологии улавливания и захоронения углерода. Эти технологии сейчас получают распространение, правда, не такое широкое, как хотелось бы. Но за этими технологиями будущее — это эффективный способ значительно снизить объём «грязных» выбросов от угля», — считает профессор. 

Суть технологии состоит в том, чтобы улавливать углерод на производственных объектах и хранить его в подземных резервуарах.

«Весь CO₂, который образуется от сжигания угля, будет улавливаться и отправляться либо на использование, либо на захоронение. Извлечённый углерод можно хранить глубоко под землёй, там, где солёные водные потоки, либо закачивать в старые нефтяные поля, и таким образом из старых скважин выдавливать остатки нефти и газа. Примерно такие технологи должны появиться на самых «грязных» в плане углеродных выбросов производствах и, скорее всего, так и будет», — уверен профессор Калкаман Сулейменов.